Ураган - Страница 60

И пока отец собирал модели самолетов, Бонни с матерью катались по озеру, окруженному лесом, в старом челнока из березовой коры. Бонни помнила эти радостные моменты — кончики ее пальцев касаются прохладной воды, а теплые лучи солнца греют затылок. Мать не умела грести тихо, но все же им частенько удавалось видеть диких зверей: оленей, белок, бобров, а иногда американских лосей. Бонни порой спрашивала у матери, зачем они купили этот домик, если отец все равно целыми днями не вылезает из него. И мать всегда отвечала: «Он точно так же вел бы себя и в Висконсине».

Бонни поступила в Северо-Западный университет и, к удивлению отца, увлеклась журналистикой. Вскоре она завела первый в жизни серьезный роман с разведенным адъюнкт-профессором, который, по его словам, получил в свое время множество премий за свои репортажи о вьетнамской войне. Отсутствие в доме профессора дипломов на эти премии Бонни по своей наивности отнесла на счет его скромности. На Рождество она решила сделать ему сюрприз, подарить оправленную в рамку его сенсационную статью о минировании гавани Хайфона. Но когда Бонни стала просматривать в университетской библиотеке микрофильмы подшивок «Сан-Франциско кроникл», в которой якобы работал ее любовник, она не обнаружила ни единой крохотной заметки, подписанной его именем. Продемонстрировав незаурядную хватку репортера, Бонни связалась с отделом кадров газеты и (использовав безобидную, но хитроумную уловку) выяснила, что ее героический поклонник никогда не был в Юго-Восточной Азии, а работал в это время в бюро «Кроникл» в Сиэтле.

Бонни Брукс действовала решительно. Первым делом она бросила обманщика, а потом заставила его уволиться из университета. Ее последующие приятели были более преданными и обходительными, и, хотя никогда не врали, все они были какими-то «незрелыми». Мать Бонни устала готовить им обеды и отклонять робкие предложения вытереть посуду. Она не могла дождаться, когда дочь закончит учебу и найдет себе солидного мужчину.

К счастью или нет, но работу по специальности журналиста найти было очень трудно. Как и большинство ее сокурсников, Бонни Брукс занималась составлением рекламных объявлений и пресс-релизов. Сначала она поступила на работу в городской департамент парков Чикаго, а затем в фирму, выпускавшую детское питание. Впоследствии эта фирма была куплена компанией «Креспо Миллз Интернэшнл», и Бонни предложили должность помощника рекламного агента. Вместе с должностью предложили и заработную плату, которую она смогла бы получать, проработав как минимум лет десять в самых солидных городских средствах массовой информации. Работа оказалась довольно простой, однако не приносила Бонни никакого удовлетворения. Кроме детского питания и хлопьев для завтрака, компания «Креспо Миллз» выпускала также пищевые пасты, арахисовое масло, батончики из овсянки с добавлением орехов и изюма, печенье, крекеры, ароматизированные кукурузные хлопья, хлебные батоны и три вида гренок. Бонни моментально разонравились все эти изделия. Все ее попытки внести какую-либо лирическую оригинальность в рекламу пресекались начальством. В один из наиболее скучных периодов работы ее заставили использовать слово «вкусный» в четырнадцати пресс-релизах, следовавших один за другим. И когда Макс Лам предложил ей выйти за него замуж и переехать в Нью-Йорк, Бонни ни секунды не колеблясь бросила свою работу.

Макс смог взять отпуск всего на несколько дней, поэтому они решили провести медовый месяц в Дисней Уорлд — банальный выбор, но Бонни посчитала, что это в любом случае лучше, чем Ниагарский водопад. Она понимала, что, как бы ни был грандиозен водопад, он не заинтересует Макса. Оказалось, что не заинтересовал его и Микки Маус. Они провели в Волшебном Царстве два дня, а Макс не находил себе места, словно шкодливый кот.

А затем разразился ураган, и ему понадобилось посмотреть на его последствия…

Бонни хотелось остаться в Орландо, лежать в номере, обнявшись с Максом, заниматься любовью под стук дождя в окно. Почему Максу этого было недостаточно?

Она чуть не задала этот самый вопрос, когда они сидели в темноте во дворе дома Августина после приключения в Стилтсвилле. И позже, по пути в аэропорт. И еще раз, уже при расставании, когда Макс как-то вяло и торопливо обнял ее, а от его волос и рубашки пахло табаком.

Но Бонни так и не задала этот вопрос. Момент был неподходящий. Макс казался целеустремленным, солидным мужчиной, именно таким, какого желала ей мать. Правда, мать сочла его негодяем. А вот отец Бонни считал его отличным молодым человеком. Для него все приятели Бонни были отличными молодыми людьми.

Интересно, что бы подумал о ней отец сейчас, увидев ее в машине, направляющейся в больницу, на переднем сиденье между одноглазым, курящим жабу похитителем и уцелевшим после авиакатастрофы человеком, который жонглирует черепами.

* * *

Голова у Бренды Рурк оказалась пробитой в трех местах, требовалась операция на одной из щек. Из раны ниже правой височной кости струилась кровь, но врачам удалось остановить кровотечение. Специалист по пластическим операциям зашил глубокую U-образную рану на лбу.

Бонни Лам никогда не видела таких ужасных ран. Даже губернатора бросило в дрожь. Августин опустил взгляд, уставившись на кончики ботинок, звуки и запахи больницы были слишком знакомы ему. Он почувствовал, что у него пересохло в горле.

Джим Тайл держал в своих руках руки Бренды. Глаза ее были открыты, но взгляд казался отсутствующим. Бренда никого не видела, кроме Джима, сидевшего возле кровати. Сквозь боль и дурман от наркоза она пыталась говорить, и Джим нагнулся пониже, чтобы разобрать ее слова.