«А кому он кричит? — подумал Кусака. — Чего не надо делать?»
В эту же секунду над головой Кусаки прогремел выстрел, и он понял, чего упрашивал не делать одноглазый.
Макс Лам удивился, обнаружив на переднем сиденье своего автомобиля, взятого напрокат, спящую женщину. Он узнал в ней ту самую незнакомку, которую патрульный высадил на стоянке раньше, когда приезжал за ним.
Женщина села, откидывая с лица длинные темные волосы.
— Шел дождь, а мне негде было укрыться, — объяснила женщина без тени смущения.
— Ничего, все в порядке, — успокоил ее Макс. Он снял накидку и швырнул ее на заднее сиденье.
— Меня зовут Иди, — представилась незнакомка, протягивая руку.
Рукопожатие женщины было крепким.
— А я Макс, — представился в свою очередь Макс и сам же удивился своим следующим словам: — Вас подвезти до Майами?
Иди благодарно кивнула. Именно на это она и рассчитывала, ведь взятые напрокат машины так или иначе всегда возвращаются в Майами.
— Я пыталась голосовать, но испугалась грома и молнии.
— Да, я слышал гром.
Непонятно, каким образом Макс проскочил поворот на Тернпайк, не заметить его было невозможно, но он все же умудрился. Иди никак не отреагировала на это, в конце концов, все дороги здесь шли в одном направлении.
— Откуда вы, Макс? — спросила Иди. Спутник ее выглядел вполне безобидным, и все же Иди захотелось разговорить его. Затянувшееся молчание действовало ей на нервы.
— Из Нью-Йорка. Я занимаюсь рекламой.
— Серьезно?
И тут Макса понесло. В течение следующего часа Иди узнала массу подробностей о Мэдисон-авеню. А Макс с радостью услышал, что она просто обожает хлопья «Плам Кранчиз». Иди даже процитировала рекламу, слово в слово!
— А что вы еще рекламировали? — поинтересовалась Иди.
Макс собрался было рассказать об «Интимном тумане», но передумал. Не всем нравятся разговоры о гигиенических средствах.
— Сигареты «Бронко».
— Правда?
— Кстати, о сигаретах, вы не будете возражать, если я закурю.
— Вовсе нет, — любезно позволила Иди.
Макс закурил и предложил сигарету Иди, но она вежливо отказалась. Когда табачный дым заполнил салон машины. Иди, чтобы не закашляться, опустила стекло.
— А когда вы возвращаетесь в Нью-Йорк?
— Завтра. — Красноречие снова покинуло Макса.
— Если вы мне расскажете кое-что, то и я вам расскажу, — предложила Иди.
Макс бросил на нее недоуменный взгляд.
— Понимаете… я о том полицейском, меня он привез, а вас увез.
— Ах, вы об этом. — Макс помолчал несколько секунд. — У меня нет никаких неприятностей с полицией, если вы это имеете в виду.
— Я и не сомневаюсь, что вы не бандит, — сухо бросила Иди.
«Какие глаза! — подумал Макс. — Какая интересная женщина! И наверняка понимает, что она привлекательна».
— Так зачем нам эти игры: вы расскажете мне, а я расскажу вам. Все уже в прошлом.
— Мне нравится такая постановка вопроса, — согласилась Иди.
— Давайте просто считать, что у нас сегодня был не лучший день.
— Да еще какой.
В Саут-Дэйд они попали в большую пробку, здесь вырвавшийся на берег шторм посносил буквально все. Иди видела разрушения в первый день после урагана, но нынешняя картина была значительно хуже. Иди очень удивилась, обнаружив, что готова расплакаться.
— Эй, могу поспорить, что угадаю, на какой машине вы ездите, — вдруг ни с того ни с сего выпалил Макс. Он явно старался отвлечь их мысли от ужасной картины.
На углу улицы двое небритых мужчин дрались из-за десятилитрового бака с пресной водой. Их жены и дети, стоявшие на тротуаре, с тревогой наблюдали за ними.
— Я серьезно, — продолжил Макс. — Есть у меня такая способность угадывать, каким людям подходят какие машины.
— И эта способность основана…
— На интуиции.
— Ладно, давайте попробуем, — согласилась Иди.
Макс внимательно осмотрел ее с головы до ног, как будто прикидывая вес.
— «Ниссан 300»?
— Нет.
— «A280Z»?
— Уже ближе.
Макс оживился.
— Думаю, вы предпочитаете импортные спортивные автомобили.
— Ох, вы мне льстите.
В этой глупой игре Макса определенно был смысл. Желанные молодые Кеннеди и даже сыновья бывших президентов, как правило, не клюют на женщин в «плимутах» 1987 года выпуска.
Позже, когда Макс свернул на Тернпайк и направился к центру города, он спросил:
— Где вас высадить?
— Позвольте мне подумать над этим, — попросила Иди.
— Капитан, у вас есть зеркало? — спросила Бонни.
— Нет.
— Ну и ладно.
Бонни чувствовала, что на лице у нее вздуваются шишки: одна на лбу, другая на скуле. Августин заверил ее, что выглядит она не так уж плохо, как думает.
— Но лед бы тебе не помешал, — заметил он.
— Ладно, потом. — Бонни посмотрела на Сцинка. — Но я знаю кое-кого, кому необходимо в больницу.
— Нет, — возразил губернатор.
— Августин говорит, что у вас сломана ключица.
— Пожалуй, он прав.
— И несколько ребер.
— Я буду называть тебя сестра Найтингейл.
— Почему вы такой упрямый?
— Я знаю доктора в Таверни.
— Но как вы рассчитываете туда добраться?
— Пешочком. Это одна из немногих похвальных человеческих способностей.
Бонни попросила губернатора быть хоть чуточку посерьезнее.
— Вы же наверняка испытываете жуткую боль.
— Весь мир страдает от боли, девочка.
Бонни взглянула на Августина, ища у него поддержки.
— Поговори с ним, прошу тебя.
— Он взрослый человек, Бонни. А теперь стой смирно.
Августин протер лицо Бонни рубашкой, которую намочил в ручье. Сцинк уселся на бревно, крепко сцепив руки. А перед этим он достал десяток таблеток аспирина из пластиковой бутылочки, хранившейся под брезентом. Бонни смело проглотила три из них.