Ураган - Страница 116

116

— И когда вы собирались сорвать куш? — поинтересовался Августин.

Иди горько рассмеялась.

— Оценщик сказал, что деньги можно будет получить в любой день. Чеки уже отправлены с федеральным курьером. А я торчу здесь, затерянная посреди проклятых болот Эвердглейдс.

— Это не Эвердглейдс — поправил Августин. — На самом деле, это место прямо Сан-Тропе, по сравнению с Эвердглейдс. Но я понимаю, как вы расстроены, ведь из-под носа уплывают двести тысяч.

Слова Августина ошеломили Бонни.

— Ты шутишь. Двести тысяч долларов? — переспросила она.

— Даже двести одна тысяча. — Августин подмигнул Иди.

— Откуда вы знаете? — промолвила та еле слышно.

— Вы кое-что оставили в доме на Калуса-Драйв.

— Ох, черт.

Августин развернул розовые листы копий страхового заявления компании «Мидвест Кэжьюелти», Иди узнала в углу изображение барсука. Августин разорвал копии на мелкие кусочки и посоветовал:

— На вашем месте я пока бы придумал разумное объяснение того, почему ваша сумочка оказалась именно в той кухне. Полиция наверняка поинтересуется.

— Проклятье.

— Так что не торопитесь возвращаться к цивилизации. — Августин отвернулся и снова занялся книгами губернатора.

Иди закусила нижнюю губу. Господи, как же иногда трудно хранить спокойствие. Она почувствовала, что вот-вот может взорваться.

— А в чем вообще дело… это какая-то игра?

— Я так не думаю, — отозвалась Бонни.

— Боже мой.

— Гуляйте с нами, пока все не закончится.

«Нет уж, черт возьми, — подумала Иди. — Ни за что».

* * *

Противоугонное устройство «Клуб» еще более исказило и без того уродливые черты лица Кусаки. Оно собрало верхнюю часть его рожи в пухлые складки, как у щенка мопса, глаза превратились в щелочки, а нос задрался почти до бровей. И вообще, в его фигуре выделялись только уродливая рожа и пузо.

— Типичное существо, дышащее через рот, — заключил Сцинк, рассматривая Кусаку, как будто он был музейным экспонатом.

— Фррхх… — возразил ему Кусака. Локти его ныли от царапин, полученных, когда полоумный одноглазый волок его по земле.

И вот теперь этот псих говорит ему:

— Господи, я ненавижу слово «ниггер». Там, у мотеля, я уже решил было убить тебя, как только ты произнес это слово. Захотелось размазать твои жалкие мозги по всему джипу. И даже если бы ты не застрелил моего друга, эта мысль все равно пришла бы мне в голову.

Кусака перестал стонать и постарался сдерживать слюни. Ему было видно, как комары и москиты залетают в его рот и вылетают из него.

— Ничего с этим не поделаешь, — сказал Сцинк, отгоняя насекомых. Он и так уже обильно опрыскал шею и плечи своего пленника средством от насекомых. — А в рот прыскать не следует.

Кусака послушно кивнул.

— Лестер Мэдокс Парсонс, именно это имя указано в твоих водительских правах. Рискну предположить, что тебя так назвали в честь того расиста с куриными мозгами из штата Джорджия. Я прав?

В ответ последовал слабый кивок.

— Значит, тебе не повезло уже с самого детства. Очень жаль, Лестер, но мне кажется, что если бы даже родители назвали тебя Ганди, ты все равно бы вырос в первостатейного негодяя. А теперь позволь показать тебе кое-что.

Губернатор выдернул из-под себя чемодан, на котором сидел, поставил его перед Кусакой и торжественно распахнул.

— Только не свихнись, — предупредил Сцинк.

Кусака приподнялся на корточки. Чемодан был битком набит деньгами: пачки банковских упаковок с двадцатидолларовыми бумажками.

— Девяносто четыре тысячи долларов, — сообщил Сцинк. — Плюс дорогие рубашки, носки и прочая одежда. Две упаковки французских презервативов, несколько пар золотых запонок, тюбик с кремом… что еще? Ах, да, личные бумаги.

Губернатор принялся разбирать бумаги.

— Перечень счетов, газетные вырезки об урагане. А это…

Это был красочный проспект с рекламой домов проекта под названием «Гейблз у залива». Сцинк уселся рядом с Кусакой и раскрыл проспект.

— А вот и наш парень. Кристоф Мишель. Всемирно известный инженер-строитель. Смотри, вот его фотография.

Кусака узнал на фотографии чудака из магазина, у которого он отнял машину.

— Что бы ты стал делать, — пробормотал Сцинк, — если бы построил эти безумно дорогие дома, а они все развалились при первом же сильном порыве ветра? Думаю, умный человек забрал бы деньги и смылся, пока не начали таскать в суд. Наверняка такой план и был у месье Мишеля.

Кусаке было глубоко наплевать на француза. Его заворожил вид такой огромной суммы денег. Даже если бы противоугонное устройство не распирало его челюсти, он все равно сидел бы с открытым ртом. Кусака вспомнил, как в одной из телепередач показали горничную мотеля, которая нашла под кроватью сорок две тысячи долларов. И непонятно, по какой причине вместо того, чтобы прикарманить эти денежки, она вернула их управляющему мотелем. Тема передачи так и называлась: «Честные люди». Кусака тогда даже закричал, глядя на экран телевизора: «Ну и идиотка!». На экране показали кучу наличных денег, и Кусака чуть не кончил в штаны.

А сейчас он смотрит на другую кучу денег, которая в два раза больше. И лично смотрит, а не по телевизору.

— Чттпрх? Ккчерр?

— Хороший вопрос, Лестер.

Одноглазый псих внезапно встал, расстегнул армейские брюки, вытащил член и, к ужасу Кусаки, помочился на деньги.

Кусака, на которого жалко было смотреть, поднялся на ноги. Сцинк снова усадил его на землю и отправился за дротиковым ружьем. Вернувшись к Кусаке, он перевернул его на живот и выстрелил, всадив шприц со снотворным Кусаке в задницу. Глаза у Кусаки тут же затуманились, и он почувствовал, что засыпает. Последнее, что услышал Кусака, были слова Сцинка:

116